Работать в город из деревни

Рабочий класс России вышел из крестьянского мира. Он сохранил в дореволюционное время и крестьянское мироощущение и связь с родным домом. Мне интересно было посмотреть на крестьянскую цивилизацию, которая стала источником жизненной энергии и ресурсов для будущей индустриализации страны.


Крестьянство в России

Крестьяне представляли самое большое сословие (85% населения) в царской России. В конце XIX века Россия оставалась единственной европейской страной, в которой “земледельческая община” сохранилась в национальном масштабе.

Крестьянство прошло через два этапа общегосударственного сотрудничества: кооперативное движение, которое возникло сразу после реформы 1861 года, и создание потребительских обществ и ссудосберегательных товариществ. Первое из них закончилось неудачей, поскольку перешло в руки частников и стало кузницей национальной буржуазии. Второе же начинание было удачным. Средний крестьянин мог под небольшие проценты брать кредиты на покупку необходимого для хозяйства.

В годы столыпинской реформы кредитные товарищества стали крупными покупателями земли, с ними так или иначе была связана примерно треть населения России. В 1908 г. на I Всероссийском съезде работников кооперации было решено создать большой банк. В 1911 г. был учрежден Московский народный банк, 90% акций которого приобрели кооперативы. Он координировал деятельность кооперативов, давал им кредиты и гарантировал их займы. Его оборот вырос к 1916 г. до 1,2 млрд. руб. Это, видимо, был крупнейший кооперативный банк в мире.

После первой революции отношение правительства к самой массовой, потребительской, кооперации изменилось. 85% таких обществ работало в деревне, и в них было сильно влияние социалистов. МВД подозревало эти кооперативы в революционной деятельности, запрещались собрания их членов. В 1915 г. созданный потребительными обществами Центральный кооперативный комитет и его 100 провинциальных отделений были запрещены.


Устойчивость крестьянских хозяйств

Сегодня у нас в стране считают, что капиталистическая форма хозяйствования на земле имеет преимущества перед крестьянским земледелием. Фермер более эффективен на земле, нежели крестьянин. Я считаю такую точку зрения неправильной.

Опыт дореволюционной России цифрами статистики показывает, что большая часть покупаемой помещиками и сельскими кулаками земли сдавалась в аренду крестьянским общинам, поскольку такая рента давала больший доход по сравнению с прямым хозяйствованием на земле. Ознакомиться с цифрами и описанием ситуации на земельном рынке можно в текстовом файле, который содержит выписки из книги С. Г. Кара-Мурзы «Советская цивилизация».



Приведу только одну выдержку из вышеназванной книги:

”А.Н.Энгельгардт подробно излагает взгляды кулаков на земельный вопрос, и этот взгляд решительно расходится с программой Столыпина. В частности, кулаки предполагают так распорядиться помещичьей землей, которая так или иначе отойдет в казну: «Найдется богатый мужичок, который деньги внесет, земля под общество пойдет, а общество мужику выплачиваться будет. Богач найдет, с чего взять». То есть, кулаку, сельскому богачу выгоднее не устраивать ферму, а отдать землю общине и тянуть с нее проценты за кредит. Это, пожалуй, можно считать «мироедством» в чистом виде.”


Зарисовки из крестьянской жизни

А.Н.Энгельгардт высказывает наблюдение, важное для понимания жизни крестьян: «И что меня поражало, когда я слышал мужицкие рассуждения на сходках — это свобода, с которой говорят мужики. Мы говорим и оглядываемся, можно ли это сказать? а вдруг притянут и спросят. А мужик ничего не боится. Публично, всенародно, на улице, среди деревни мужик обсуждает всевозможные политические и социальные вопросы и всегда говорит при этом открыто все, что думает. Мужик, когда он ни царю, ни пану не виноват, то есть заплатил все, что полагается, спокоен. Ну, а мы зато ничего не платим» (А.Н.Энгельгардт, «Письмо шестое»).
...
В Письме одиннадцатом А.Н.Энгельгардт пишет: «Агрономы «Руси», нахватавшиеся из популярных французских книжек кое-каких поверхностных химических знаний, говорят, что мужик наделен достаточным количеством земли, но только не умеет ею пользоваться рационально, а потому не получает с нее того, что следовало бы. Они указывают, как много получает немецкий мужик с такого же количества земли, они советуют мужику изменить систему хозяйства, вести хозяйство интенсивное, советуют мужику удобрять землю виллевскими искусственными туками. Идеал агрономов «Руси»: мужик, живущий на интенсивно обработанном клочке земли. Мужичок в сером полуфрачке посыпает виллевскими туками свою нивку, баба в соломенной шляпе пасет свою коровку на веревочке по клеверному лужку. Восхитительная картина! Точно в Германии.

Читая статьи славянофильских агрономов, удивляешься только нахальству и бесстыдству этих недоучек. Мужик глуп, мужик не понимает хозяйства, мужик не знает, что скот нужно хорошо кормить, чтобы он был производителен, мужик не умеет убирать сено, ухаживать за скотом, рационально утилизировать молочные продукты. Ест, дурак, сам молоко, творог, топленое масло, вместо того, чтобы приготовлять из него парижское масло и честер для продажи господам. Мужик не знает, что нужно удобрять землю, вести интенсивное хозяйство. А между тем мы видим, что этот мужик, который не знает, что скот нужно хорошо кормить, в страду, в покос работает по двадцати часов в день, убивается на работе, худеет, чернеет с лица и все для того, чтобы заготовить побольше корму для скота…»
...
В книге Ленина приведено много данных о расслоении крестьян по величине хозяйства. Это принималось им за свидетельство того, что крестьянство разделилось на два класса — сельскую буржуазию с крупными хозяйствами, и бедноту, которая превращалась в пролетариат. Но данные, которые привел Ленин, представляли собой “моментальную фотографию”. Никаких выводов из нее сделать было нельзя, потому что известно было, что в русской общине наблюдалось интенсивное движение, с гибкой арендой, а часто и переделом земли (“передельная община”). Что же показали длительные (в течение 30 лет) наблюдения за одной и той же выборкой крестьянских дворов? Такие наблюдения велись в России с 1882 по 1911 г., и данные их приводит А.В.Чаянов. Из них видны два процесса, которые полностью противоречат выводу Ленина.

Во-первых, группа “буржуазии” — крупные дворы, которые засевают более 12 дес., — очень неустойчива. Она непрерывно распадается за счет деления выросших семей и перехода “осколков” в низшие категории — “обратно к крестьянам”. За 30 лет из дворов этой категории не разделилось только 33,6%. Из разделившихся 84,6% уменьшили посевную площадь. Более того, 58% тех дворов, что за это время не разделилось, также уменьшили свои посевы. Напротив, малосеющие группы, особенно “пролетариат”, в массе своей увеличили посевную площадь — 71,6% из неделившихся дворов и 72,8% из делившихся.


Хочу в дополнение сказать, что до не такого уж далекого времени я представлял себе крестьянина как согбенного тяжелой работой человека с заскорузлыми руками, угрюмого, откровенно бедно одетого и придавленного жизнью. При этом нельзя сказать, что я не знаю истории своей семьи и не смотрел семейный альбом. Конечно же смотрел, но … прочитанные книги создали в сознании определенный образ, от которого тяжело отказываться.

Ниже расположена фотография моих прадеда и прабабушки. Шаблон рвется на раз и два. Середняки, большая семья. Родили и вырастили 10 детей (ни один не умер!).



А это оборотная сторона. Фотография сделана в 1913 году.



Формат блога не позволяет выкладывать много материала, поэтому, если тема вам интересна, предлагаю ознакомиться с материалом самостоятельно.

А.Н.Энгельгардт. Письма из деревни (1872-1887 гг.) - перейти по ссылке
Выдержки из книги С. Г. Кара-Мурзы "Советская цивилизация" - скачать можно в форматах fb2, epub, mobi, pdf.